80 лет назад начала свою работу «Дорога жизни», которая спасла блокадный Ленинград
О том, как с помощью «Дороги жизни» спасали блокадный Ленинград, сегодня вспоминают по всей стране. С особым чувством, конечно, в Петербурге. В ноябре 1941-го, пока не ударили морозы и лед достаточно не окреп, на полуторках везли всего по два-три мешка продовольствия. Несмотря на усталость, в темноте, чтобы не обнаружили самолеты люфтваффе, водители совершали по несколько рейсов.
«Мама умерла при мне, умерла от голода: она просто не проснулась», — рассказывает житель блокадного Ленинграда Нина Король.
«Соседки выходят, говорят: "Не буди, мама спит". И накрывают ее пальто», — вспоминает Галина Андреева, житель блокадного Ленинграда.
Их такие похожие судьбы навсегда сплелись в блокадном Ленинграде. Маленькой Гале было 8, Нине – 11 лет. Боль воспоминаний они разделили на двоих. Один и тот же детский дом, эвакуация. В автобусе на «Дороге жизни» притихшие дети не чувствовали страха, только невыносимый голод.
«Мы же все ходили под смертью, мы уже маленькие были как старички, мы все принимали всерьез», — рассказывает Галина Андреева.
В ноябре 1941 года судьба блокадного города решалась на Ладожском озере. Как только стал лед, из деревни Кобона вышли первые полуторки с продовольствием. В это время хлебная норма была уже 125 граммов в день. От тяжелой формы дистрофии умирали защитники Ленинградского фронта. Водители знали: каждые два рейса – это десять тысяч спасенных жизней. За рулем, бывало, сидели сутками.
«Вот едет он по ледовой дороге, и вдруг лед исчезает, он едет по лесу, лето, поют птицы, и перед глазами только вот эта колея. Это чтобы вы понимали, в каком состоянии люди находились», — рассказывает доктор исторических наук, ученый секретарь Государственного мемориального музея обороны и блокады Ленинграда Александр Кутузов.
Ленинградская область, деревня Кобона. Тысячи лиц мужчин и женщин. Портреты водителей на восточном берегу Ладоги. Не всех. Лишь тех, чьи имена известны. Маршруты приходилось постоянно менять, лед уставал и проваливался. У берегов порой его не было вовсе, и тогда грузчики по колено в ледяной воде мешки тащили на себе.
«21 апреля на станцию Кобона пришел состав с луком, в Ленинграде острая нехватка витамина С. Работники взяли по мешку и несли его через озеро, дошли до твердого льда, загрузили на автомобили», — рассказывает директор военно-исторического музея «Кобона: Дорога жизни» Сергей Марков.
За первую блокадную зиму по льду вывезли полмиллиона жителей, доставили в осажденный город больше 300 тысяч тонн груза. Ленинград был спасен, но эти 30 километров «Дороги жизни» для кого-то стали коридором смерти. Над ледяными трассами кружили вражеские самолеты. Сотни машин до берега так и не доехали.
«Перед нами взорвалась бомба, и воронка была большая. Нас высадили, а машина уходила под лед, она за нами ехала. Погружалась долго-долго», — вспоминает Нина Король.
«Молюсь каждый день, поминаю добрых людей, сколько на пути встретилось. Сколько меня поили, кормили, защищали. Вот мы проживаем жизнь за всех тех, кто погиб. И за детишек, и за взрослых, кто защищал», — говорит Галина Андреева.
Две маленькие девочки, вывезенные по «Дороге жизни» подальше от войны, сначала оказались в одном детском доме в Ярославской области, потом их пути разошлись. Они нашли другу друга только после возвращения из эвакуации. Нине Петровне — почти 91, Галине Арсентьеве — 88. Память часто переносит в те дни, когда жадно ели свои первые сытные щи, вместе выступали в хоре и мечтали вернуться домой, в Ленинград.