Аналитическая программа «Однако» с Михаилом Леонтьевым
Однако, здравствуйте!
У нас на носу саммит НАТО. Новый. Боль!!! Ключевое слово в тамошнем дискурсе. У кого чего болит, тот про то и говорит. От саммита до саммита.
Дж. Байден: «Главное в санкциях — это заставить почувствовать боль. И почему я здесь? Чтобы убедиться, что через месяц мы будем продолжать делать то, что сейчас. И не только через месяц, но и до конца года».
Карин Жан-Пьер: «Президент очень четко заявил, что делает все возможное, чтобы обострить... чтобы облегчить боль, которую испытывают американские семьи, когда речь идет о ценах на топливо».
А ведь до конца года еще далеко… И вот новая говорящая американская дура даже лучше транслирует эту «историю болезни», чем предыдущая: «чтобы обострить, чтобы облегчить...»
Когда в марте президент Байден встретился со своими европейскими коллегами, настроения, несмотря на мрачные обстоятельства, были почти пьянящими, вспоминает The Washington Posr. «То, что началось почти как беспрецедентная демонстрация трансатлантического единства, теперь превратилось в более длительную и сложную войну, конца которой не видно».
«Байден хвастался, что санкции сокрушают российскую экономику, и рубль превращается в руины, но российские нефтяные доходы бьют рекорды», — подпевает The New York Times.
«Мы намеренно направляли боль от наших санкций на российскую экономику, а не на нашу», — вспоминает газета слова Далипа Сингха, разрабатывавшего американскую санкционную стратегию.
«В целом, я думаю, мы достигли политического предела санкций», — сказал газете Джерад ДиПиппо, высокопоставленный политолог и ветеран разведки.
Как, собственно, и все почти американские политологи. Нет сил больше терпеть эту боль. Кто бы мог подумать? Россия оказалась не Верхней Вольтой с ракетами и 2% мирового ВВП, а страной с довольно живучей экономикой, обладающей притом решающим весом в обеспечении базовых потребностей мирового рынка.
«И реальность, и настроения изменились. События развиваются против Украины и склоняются в сторону России, учитывая характер битвы на данный момент, — цитирует The Washington Post Ричарда Хааса, главу сверхвлиятельного Совета по международным отношениям. — Это более трезвое и мрачное настроение. Тенденции нехорошие».
Ричард Блэк: «Нам все равно, сколько украинцев погибнет. Гражданские ли лица, женщины, дети или солдаты, нам все равно. Это превратилось в какую-то футбольную игру — типа, у нас есть наша команда, у них есть своя команда, мы хотим набрать больше очков и увеличить разрыв в счете. Сейчас мы поставляем фантастическое количество оружия, и это привело к тому, что оборонные компании стали получать сверхприбыль и раздуваться от долларов. Я не думаю, что это в конечном счете повлияет на результат. Я думаю, что Россия одержит верх».
Нет, вот так мы не договаривались! Это ж война чужими руками за чужой счет?! И тут замаячила перспектива победы Путина. А вот это — настоящая боль, как теперь принято говорить, «экзистенциальная». Этого нельзя допустить любой ценой. И поэтому мы сейчас все чаще будем слышать слово «переговоры». Вот уже и услышали.
Й. Столтенберг: «Скорее всего, эта война закончится за столом переговоров… Мир на Украине возможен, вопрос: какова будет его цена? Сколько территории, свободы и демократии мы готовы заплатить за этот мир».
Столтенберг — никто, «сбитый лыжник». Именно поэтому нужно относиться внимательно к его словам. Этот отсебятины гнать не будет. То есть сейчас мы наблюдаем классический переход: от гнева к смирению. Через торг. Постепенный. Вопрос: сколько времени пройдет от намеков до истерики. И сколько крови прольется.
Однако, до свидания!