Константин Хабенский сыграет барона Мюнхгаузена в премьерном спектакле МХТ им. Чехова
Сегодня в МХТ имени Чехова большая премьера — спектакль «Враки, или завещание барона Мюнхгаузена». Главного героя играет Константин Хабенский.
Фантастический сюжет основывается на реальных событиях из жизни того самого немецкого барона и тесно переплетается с полетом фантазии. Актерам при этом пришлось непросто.
Мечтать, так мечтать! Безудержно. И если прямо сейчас главный герой собрался на воздушном шаре в турне: Земля — Луна — Юпитер, он полетит. Да, прямо со сцены. Да, прямо на шаре, достав его из шкафа.
«Он оторван или пытается оторваться от действительности», — говорит Константин Хабенский.
А действительность в этом спектакле крайне запутанная штука. Вот так выглядит сценическое пространство. Здесь — сразу два мира: мир настоящий и мир выдуманный, который кажется таким реальным.
«Здесь внутри происходит не меньшая жизнь, чем снаружи, а это еще все и вращается», — говорит режиссер Виктор Крамер.
Лихо закрученная жизнь Мюнхаузена — сплошь из фантазий нелепых, авантюрных, радостных. И все их зритель может видеть! Ежесекундно. Для этого в спектакле создали декорацию высотой с трехэтажный дом.
«Целых восемь камер одновременно производят сюда некий образ, некий контент того, что находится в голове у барона», — рассказывает режиссер Виктор Крамер.
А на выдумку барон не скупится.
«Мы все в синяках. Нам приходится практически как цирковым артистам, летать, участвовать в драках, падать, кувыркаться, прыгать!» — рассказывает исполнительница роли Баронессы Якобины фон Дунтен Кристина Бабушкина.
Мюнхгаузен в исполнении Хабенского — это не тот самый Мюнхгаузен. Он был на самом деле, реальный человек, живший в XVIII веке, немецкий дворянин, ротмистр Российской армии.
«Очень много взято из реальных исторических вещей, которые упоминают того самого барона, который действительно служил в России, потом сбежал из России», — рассказывает Константин Хабенский.
И всю оставшуюся жизнь скрашивал рассказами о невероятных приключениях немца в России. Их же и завещал.
«Завещание барона Мюнхгаузена можно расценивать не как реальное завещание, а как его предложение попытаться выжить в этом мире и сохранить в себе человеческие какие-то вещи», — отмечает Константин Хабенский.
Спектакль-драма, спектакль-комедия, спектакль-трагедия — все про эту постановку, в которой жанры переплелись так же туго, как фантазии главного героя. А в случае с бароном это гораздо больше, чем факт. Так оно и было на самом деле.